ЖЕРТВА (ст.-слав. жрьтва, от жьря = “творю жертву” и жьрьць = “жрец, священник”), (в религ. смысле) подношение высшим; основное назначение Ж. — задобрить, умилостивить (во имя избежания/смягчения гнева, кары или наказания) либо отблагодарить (за помощь/поддержку) сущностей более высокого уровня, от которых зависим приносящий жертву.

“ЖЕРТВА ж. пожираемое, уничтожаемое, гибнущее; что отдаю или чего лишаюсь невозвратно. // Приношенье отъ усердiя божеству: животныхъ, плодовъ или инаго чего, обычно съ сожиганiемъ; // отреченiе отъ выгодъ или утехъ своихъ по долгу или въ чью пользу; самоотверженье и самый предметъ его, то, чего лишаюсь. // Пострадавшiй отъ чего либо есть жертва причинъ этихъ.” (Даль)

“ЖЕРТВА, умилостивительное или благодарственное приношение Богу от плодов земных или царства животных. Этимологически это слово происходит от глагола «жрети», «жрать», «пожирать» (отсюда «жрец») — как вследствие представления о том, что приносимое в Ж. потребляется божеством, так и вследствие того, что Ж. по освящении ее потреблялась самими приносящими. Идея Ж. проникает собою все религии как древнего, так и нового мира, но формы ее разнообразны до бесконечности. В наиболее чистом виде Ж. представляется в Библии, где она выступает уже в первобытные времена как символ отношений между Богом и человеком. Чувствуя свое ничтожество и свою полную зависимость от высшего существа, человек старается умилостивить его в случае бедствия или возблагодарить в случае успеха и благоденствия, равно как и просто выразить чувства своей преданности ему, и вследствие этого приносить ему Ж., т.е. жертвует от своего достатка что-нибудь такое, что дорого и приятно ему самому, в предположении, что то же самое будет приятно и божеству. Первые следы Ж. в Ветхом Завете мы видим уже на первых страницах Библии: сыновья прародителей приносили в Ж. Богу — один от плодов земных (Каин), а другой от стад своих (Авель). После потопа обычай жертвоприношений является уже вполне выработавшимся. Патриархи приносят Ж. при всяком выдающемся случае в своей жизни; но только при Моисее вполне выработана была подробная обрядовая регламентация жертвоприношений. Правила о них изложены в книге Левит; они разделялись на пять родов: 1) Ж. всесожжения; 2) Ж. о грехе; 3) Ж. повинности — за невольные и вольные прегрешения; 4) Ж. мира — выражение благодарности Богу и 5) Ж. бескровная — состоявшая из приношения не животных, а муки, масла, вина и ладана. Как первые четыре рода Ж. означали принесение Богу жизни, так этот последний род означал принесение Ему плодов земли. При необычайных событиях Ж. иногда приносились в огромном количестве. Так, Соломон по случаю освящения храма принес в Ж. 22 тыс. волов и 120 тыс. овец. Отличительной особенностью библейских Ж. было то, что в них весьма сложная обрядность не закрывала основной идеи этого установления, получавшей все большее развитие. Во времена пророков уже прямо ставился вопрос о замене символа сущностью дела: вместо того чтобы приносить в Ж. животных или плоды земные, требовалось приносить Богу сердце чистое, по принципу, что правда и милость — выше и благоугоднее Богу, чем кровь и жир баранов и козлов. «Милости хочу, а не жертвы» — господствующий тон пророческих воззрений на этот предмет. В высшем своем значении ветхозаветные Ж. были символом великой Ж. Богочеловека, принесенной им во искупление человечества от первородного греха. [...] А. П. Лопухин.” (ХЭС)