ВОДКА [собств.-русск. производное от ВОДА (см.); первонач. = “спиртовой лекарственный настой”; нынешнее значение, возм., — под влиянием польск. wodka, котор. — свободная калька лат. aqua vita = “алкоголь” (букв. — “вода жизни”)], “С₂Н₅ОН + Н₂О”; изрядно-крепкий (порядка 40% об.) спиртной* напиток, иногда — с добавками (“перцовка”, “зубровка” и т. п.); // точной даты “открытия” В. Сост. установить не удалось: разные источники называют разные века (а иногда — и годы) появления ее на свет, при этом в одном из таких видео-аудиальных источников (TV) солидный авторитетный мужчина очень убедительно заявил как-то, что, мол, этиловый (т. е. единственный пригодный для питья) спирт родом “из Аравии”, а в Европу он оттуда проник только в 1290 году, в Россию же — и того позже: лишь в 1397, ни раньше — ни позже (другие варианты см. ниже). (См. также МЕДОВУХА. Сравн. КОНЬЯК, ПИВО, ЦАРСКАЯ ВОДКА, ШАМПАНСКОЕ.)

“Жомини да Жомини,

А об водке ни полслова...” (А.С.П.)

“<...> вoдка, вудонька, вудочка <...>; водкою обычно называют перегонное вино, хлебное, а иногда изъ плодовъ, как нпрм. кизлярка, изъ винограда.” (Даль)

“Водка, смесь извест. крепости спирта (этиловаго) съ водой. Различаютъ обыкнов. В. (хлебное вино), спецiальную В. и фруктовую В. Обыкнов. В. по русскому законоположенiю представляетъ 40% растворъ спирта въ воде (по Траллесу). Употребляемый спиртъ должен быть очищенъ отъ сивушного масла. <...> Лучшая В. готовится изъ ректифицированного спирта. Cпецiальныя В. готовятся растворенiемъ въ обыкновенной В. или спирте разныхъ эфирныхъ маселъ и ароматическихъ веществъ, напр. для приготовленiя англiйской горькой настаиваютъ 3 дня 1 ф. померанц. корки, ф. калгана, 1 горечавки, золототысячника, ф. квассiи, ф. канадского чесноку на 1 вед<ра> 90° спирта. Сливши и отжавши, прибавляютъ 2 вед. спирту и 2 вед. воды. Для полученiя фруктовой В. спелыя ягоды раздавливаютъ, сокъ отжимаютъ, подслащиваютъ и заставляютъ бродить (прибавивши дрожжей); перебродившее сусло перегоняютъ.” (МЭС)

“Спиртной напиток, смесь очищенного этилового <увы, не всегда очищенного и не всегда этилового. — Сост.> спирта (40—56 объемных %) с водой, обработанная активированным углем.” (СЭС)

“Способ приготовления алкоголя из очищенного негашеной известью винного спирта имел неосторожность указать врач одного багдадского госпиталя. У нас водку начали делать в IX веке. И тут же принялись пить. Европейцы оказались глупее (а может быть, и умнее) и употребляли ее в то время только как лекарство. Когда Иван IV вернулся из Казанского похода <1552 г. — Сост.>, он запретил продавать в Москве водку, позволив пить ее одним лишь опричникам. Видимо, те заслужили. А для их попоек «на балчуге» построили особый дом, названный «кабак». У татар так именовался постоялый двор, где одновременно продавались и кушанья, и напитки (у древних славян — «корчма»). Питейный двор полюбился царю. Из Москвы начали предписывать наместникам областей везде прекращать корчемство и заводить «царевы кабаки». Но употреблять разрешили всё, кроме водочки.

Крестьянам и посадским строжайшим образом запрещалось приготовлять домашнее питье. Говоря современным языком, монополия на производство спиртного сохранялась у царя, у духовенства и бояр. С пива и меда собиралась пошлина. К чему это вело — любому ясно. Так, в Новодевичьем монастыре, когда в нем жила царица Евдокия <Федоровна (1669–1731), первая жена Петра I; пострижена в монахини в 1698. — Сост.>, погреба были переполнены бочками с алкоголем: вино («венгерское, бургундское, французское, волжское»), водка («тимонная, лимонная»), вишневка, пиво. Только простого вина после смерти царицы осталось 473 ведра. Кроме того, духовенство получало казенное спиртное от царского двора. Одним жаловали поденно, другим — понедельно, третьим — помесячно. Как тогда выражались, «для домашнего обихода».

С правами бояр и дворян — немного посложнее. Делать вино разрешалось только детям знатных родов. Продавать его было нельзя. Им же вменялось в обязанность поглядывать за крепостными, чтобы те не смели «толкать» товар «налево». Но ребята и здесь нашли выход. Бояре-лимитчики, переехав в столицу, постоянно снабжали себя вином из собственной вотчины. Государство оставалось в солидном накладе, поскольку казенный алкоголь расходился слабо.

Так и начало гулять право на винокурение по сословиям. Интересно, что городские жители пользовались большей свободой в потреблении спиртного. Их гостям и торговым людям на время визита в Москву выдавались государевы жалованные грамоты: привози вина сколько влезет! Иногда цари использовали этот указ в качестве поощрения целых... областей. Первыми такой чести были удостоены пермяки при Василии Шуйском <конец XVI в. — Сост.>.

По последнему указу исключительное право предоставили одним дворянам. Помещикам, не имеющим рангам, было дозволено в домашних условиях варить специально установленную порцию вина. К последней категории приравнивались смоленское шляхетство и... придворные особи женского пола. За ослушание взимался штраф, а питье конфисковывалось. При оказании сопротивления в дело пускались пушкари (упрощенная «налоговая инспекция»).

Когда простому люду запретили гнать спиртное для собственного потребления, власти придумали хитроумную альтернативу. Отныне крестьяне должны были на свои же деньги строить и содержать так называемые «государевы кабаки» и напиваться только там. Мужики взвыли от недовольства, но поздно. Да и классовое сознание было слабым. При Алексее Михайловиче <XVII век> высший надзор за продажей вина был передан в руки приказа большой казны.

Напитки приготовлялись на винокурнях, которые находились при кабаках. Но чаще они поставлялись от подрядчиков — купцов, помещиков или откупщиков. Люди для торговли в кабаках назначались на «вере» (по-нашему — общенародные выборы) и назывались «целовальниками». При вступлении в должность они были обязаны целовать крест и произносить присягу. В Москве они избирались из торговых людей, составлявших гостиные и суконные слободы (сфера средневекового <бытового. — Сост.> обслуживания). На периферии — из числа местных жителей. Если среди населения преобладали крестьяне — «верный» присылался из первопрестольной. Откупить кабак всем селом крестьяне не имели права — под страхом смертной казни. Зато горожане среднего достатка относились к лаврам служителя питейного заведения очень сдержанно. Во-первых, одним вином сыт не будешь; во-вторых, вчерашние кореша возненавидят; и в-третьих, государство требовало с доходного дела немалую прибыль. Целовальникам оставалось одно из двух: либо умирать с голоду, либо воровать. По старой русской традиции предпочитали второе.

Такая постановка вопроса явно пришлась не по душе трудовому народу. Еще бы — приходишь холодного пивка в свое удовольствие поцедить, а с тебя деньги даже за вход требуют! Да в особую книгу записывают, когда и сколько выпито. А любой, кто открывал рот и и высказывал свое недовольство, увозился далеко за Урал.

Один такой заступник — серб по национальности — писал, надо полагать, со слезами на глазах следующее: «Мелкие люди чуть ли не всегда лишены напитков и оттого делаются чрезмерно жадны на питье, бесстыдны и почти бешены. Так что, какую ни подашь большую посуду с вином, они считают за заповедь Божию и государеву выпить ее в один дух». Строки эти, впрочем, уже из Сибири...

Обеспокоенные бояре и дьяки объявили пьянству бой. Кстати, москвичи любили «пригубить» чаще всех. По уложению (конституции, то бишь) 1649 года <т. е. при том же Алексее Михайловиче. — Сост.> вводятся новые алкогольные правила. Кабаки переименовали в «кружечные дворы». Запрещалось в неограниченном количестве подавать мед и пиво, а также запасаться ими впрок. Вино «отпускали» по одной чарке в одни руки, а для его оптовой и розничной продажи учредили «отдаточный двор». Чтобы никто не смел провезти спиртное в первопрестольную, у ворот земляного города поставили караул из стрельцов. Население стало адаптироваться к водке...

Вот так пьем и по сей день. Иногда пререплевывая наших далеких предков. А ведь еще в те времена зарождались первые... общества трезвости. И входили в них, как ни странно, самые отъявленные пьяницы. Дело в том, что трудящиеся бросали пить не когда начинала мучить совесть, а когда на часто недоброкачественную водку взвинчивали цены. Сговаривались и бросали пить целыми селениями! Вскоре водка дешевела, и всё возвращалось на круги своя.” (ЛогКир)

“Есть сведения, что винный спирт был привезен в Московию в веке пятнадцатом из Италии. Но исключительно как аптекарское снадобье и употреблялся только для медицинских целей. Истинно русскими напитками были меды и медовухи, причем существовало огромное их разнообразие: вареные, сыченные, ставленные, ягодные — сортов двенадцать. Но это был напиток дворянства, так как требовал длительной выдержки — 30-50 лет — и был очень дорог.

Народным же алкогольным напитком являлся твореный квас, который специально варили, как пиво, люди попроще. И только в XVI веке русичи, видимо, под влиянием Польши, поскольку слово «водка» («вудка») польского происхождения, стали перегонять хлеб (ржаное зерно) на спирт. На Руси напиток, полученный в результате перегонки, называли хлебным или горячим вином, название «водка» практически не употреблялось. А виноградные вина значились под своими именами: люди пили херес, мадеру, цимлянское. <...>

«Квасники» — пьяницы — встречались среди бродяг и, как ни странно, среди служивых. И только в XVIII–XIX веках пьяницы стали чаще встречаться среди чиновничества, офицерства и рабочего люда. <...>

Высшим сортом хлебного вина являлся пенник. После двойной перегонки затора (бражки) получалось простое вино, а потом шла третья перегонка, и самую первую ее фракцию в 15-20% от выгонки спирта, профильтрованную через березовый уголь, называли пенником. На 100 ведер пенника вливалось 24 ведра чистой, холодной, мягкой ключевой воды. Делалось это не только для того, чтобы разбавить крепкий спирт — вода вытягивала сивушные масла. Получалась очень мягкая высококачественная водка, так называемая «питкая».

Вообще градусы никогда не ценились на Руси, ценилось качество. Но позволить себе выпить пенника могли только состоятельные люди, более низкие соловия пили двоеное, троеное (сильно разбавленное) хлебное вино крепостью 24–28 градусов. Совсем уж опустившиеся пьяницы упивались «перегаром» (последняя фракция перегонки), который вонял подгоревшим затором (бражкой). Простолюдины предпочитали «полугар» — эта низкопробная водка обладала способностью выгорать ровно наполовину.

Покупая водку в лавке, клиент мог потребовать проверить качество товара. Хозяин выносил зажигательницу и мерительницу — казенные фарфоровые чашечки определенного размера, на которых обязательно стояло государственное клеймо. Лавочник наливал меру полугара, поджигал и, когда он естественным образом погасал, переливал в мерительницу. Остаток должен был полностью заполнить ее — это свидетельствовало, что полугар качественный. (Попробуйте поджечь современную водку, думаю, что прогорит она недолго, и это притом что полугар считался выпивкой бедноты.)

И только с середины XVIII века начинает употребляться для изготовления водки пшеница, до этого для хлебного вина использовали только рожь. В конце XIX века начинают гнать спирт из картофеля, что с точки зрения русских людей было абсолютной несообразностью. Спирт из картофеля и сахарной свеклы попадал в великорусские провинции из Прибалтики и Малороссии. Из картофеля получалось не вино, а напиток, которые русские метко обозвали «брандахлыст» (от немецкого «бранд вейн» — горящее вино)*. Хлебное вино делало человека веселым, добродушным, а брандахлыст — агрессивным, злым. Поэтому в 1860–61 годах ввоз заграничного спирта вообще был запрещен по причине низкого качества.

<...> Говорили, что русские глушат водку ведрами, но, позвольте, когда на сход собиралось человек 80-100, покупали два ведра водки, а ведро — 12,3 литра, посчитайте, сколько на брата выходило? Разве этим можно упиться?”* (БеловЛ)

“— Всякого рода жидкости, в том числе и хмельные напитки, наши предки мерили ведрами, — говорит старший научный сотрудник Музея антропологии МГУ Борис Казаченко — автор пока еще не опубликованного словаря «Язык старорусских мер». — А ведь «ведро» — это не что иное, как вместимость нашего желудка, или попросту — живота.

Самая маленькая мера водки, допустимая при продаже в «кружечных дворах» России, составляла 61,4 мл и называлась мерзавчиком. Этот мизерный объем оскорблял до самой глубины души чувства русского человека, вызывая у него неудовольствие и даже отвращение. Узаконенная доза горячительного напитка не приводила к ожидаемому опьянению, оставляла во рту лишь омерзительный горький вкус.

Высшему сословию ежедневно разрешалось употреблять чарку крепкого напитка, равную 123 граммам. Согласно пословице, «чарка вина прибавит ума». Тем не менее эта доза могла запросто «очаровать-околдовать» россиянина.

Всем известная чекушка происходит от старорусского слова «чекуша», что дословно означает «колотуша, дубина». Соответственно, «чекушить» — значит «оглушать».

«Окосеть на 7 копеек» можно было, приняв на грудь косушку (чекушку, четвертинку), равную 0,5 бутылки водки.

Стопку опрокидывали с расчетом, чтобы от кабака до дома сохранить твердость поступи — то есть остаться на ногах.

Пьяные слезы вызывало питие хмельных напитков рюмками. Слово «рюмка» произошло от древнерусского «рюма» — «плакса», «рева».

Пришедший к нам из Европы бокал отличался по форме от всех известных видов питейной посуды. Классические бокалы изготавливались по форме и размеру груди королевы Франции — Марии-Антуанетты и соответствовали объему в 200 мл.

Фужер по форме, объему и размеру находился в строгом соответствии с... мужским детородным органом одного известного ловеласа высочайшего двора его величества короля Франции Людовика XIV.” (Беседовала Светлана Самоделова, “МК” 22 февраля 2003 г.)

“Сюрприз прекрасной половине человечества преподнесла <...> компания «Дока», выпустив водку «Дамская». <...> Основной отличительной особенностью новой водки «Довгань Дамская» является приятный аромат зеленого яблока. <...> Кроме этого «Довгань Дамская» имеет и ряд других особенностей. Ее крепость — 38 градусов вместо привычных 40*, <...> добавлен витамин С, а вкус смягчен благодаря дополнительной очистке.

«Довгань Дамская» <...> является первой в мире водкой, приготовленной специально для женщин.” (“МК” от 18 июня 1996)

“А взять, например, радиацию. Как минимум у трехсот тысяч человек по стране здоровье после Чернобыля здорово пошатнулось. <...> Московский центр медицинских проблем провел специально к симпозиуму <молодых российских ученых «Негативные влияния современного города на организм человека»> опрос. <...> И почти треть опрошенных заявили, что считают «лучшим чистильщиком» организма... водку. <...> Увы, медицински доказанный факт: радиацию она не берет. И вообще никакого очищающего действия не оказывает.” (КазаС)

“Шоколад и водка — две слабости русского народа.” (Какой-то совр. голл. художник; по TV:10. 02.1996.)

“— <...> Доктор Борменталь, умоляю вас, оставьте икру в покое. И если хотите послушаться доброго совета: налейте не английской, а обыкновенной русской водки.

— Ново-благословенная? — осведомился он.

— Бог с вами, голубчик, — отозвался хозяин. — Это спирт. Дарья Петровна сама отлично готовит водку.

— Не скажите, Филипп Филиппович, все утверждают, что очень приличная — 30 градусов.

— А водка должна быть в 40 градусов, а не в 30, это во-первых, — наставительно перебил Филипп Филиппович, — а во-вторых, — Бог их знает, что они туда плеснули. Вы можете сказать, что им придет в голову?

— Всё, что угодно, — уверенно молвил тяпнутый.

— И я того же мнения, — добавил Филипп Филиппович.” (М. Булгаков, “Собачье сердце”)

“Если до принятия антиалкогольного постановления <от 16 мая 1985 г.> годовое потребление алкоголя в СССР равнялось 200 млн. декалитров (ведер), то в 1995-м одна только свободная от остальных республик Россия приняла на грудь 240 миллионов <таких же> ведер «огненной воды». То есть в пересчете на одного человека, включая младенцев и стариков, рядовой россиянин выпивает в полтора раза больше.” (СекКо)

“Распитием ящика водки отметили свой приезд в первопрестольную три слонихи из цирковой программы дрессировщика Юрия Дурова.

Как сообщили «МК» в цирке на Цветном бульваре, куда животные прибыли в субботу на гастроли из Казани, в результате суточного путешествия в неотапливамых вагонах поезда слонихи страшно замерзли. Для того чтобы большие артисты не подхватили воспаления легких или насморк, их лечащий врач принял решение в целях профилактики напоить пациенток... обыкновенной водкой.

Первую партию горячительного слоны приняли еще в поезде, а вторую — ведро водки «Московская» — уже в самом цирке.

По словам Юрия Дурова, 27-летняя слониха Сюзи предпочитает не смешивать спиртное и употребляет его в чистом виде. Две более молодых ее коллеги, Реми и Кери, пьют водку, только разведенную водой и подслащенную. На закуску идут овсяные хлопья, березовые веники, овощи и каша.

Пьяное состояние у них тоже проявляется по-разному. Некоторые слоны сразу засыпают, другие начинают шататься от стены к стене, упираться головой в пол и заигрывать с людьми. Однако к утру животные полностью протрезвляются. Похмельного синдрома у них, как правило, не бывает.” (“МК” от 8 апреля 1997)

“Одно из наиболее распространенных заблуждений — вред алкоголя. Вреден он только в больших количествах, что, впрочем, относится и ко многим другим вещам. Отравиться можно и минеральной водой, если пить ее много и без разбора. Врачи уверяют, что одна-другая рюмка вина ежедневно к старости приводит к улучшению логического мышления и восстановлению памяти. Разумное потребление алкоголя способствует уплотнению костной ткани и понижает риск остеопороза, что доказали недавние исследования в Калифорнии. Сердечно сосудистые заболевания встречаются значительно чаще у непьющих, чем у тех, кто выпивает регулярно, но понемножку. Вино можно пить ежедневно — от трех до пяти рюмок.

Ошибочно, однако, полагать, будто алкоголь согревает. Субъективно вы как будто ощущаете тепло, разливающееся по всему телу. На самом деле вот что происходит. Алкоголь расширяет кровеносные сосуды на поверхности тела, кровь приливает к окончаниям сосудов и охлаждается, общая температура организма понижается. Именно поэтому пьяные так часто умирают на морозе, перестав двигаться.” (КремВ)

“А многоуважаемый каждым химиком Дмитрий Иванович Менделеев считал: именно традиционные 40 градусов, получаемые при смешивании воды и спирта, дают наилучшие физико-химические показатели, великолепную органолептику, а главное, быстрый результат.” (КомИр)

“Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.” (М. Жванецкий)

“Что касается психиатрической клиники, то попасть туда с психическим расстройством на почве алкоголизма исключительно просто. Около 25 процентов психически больных — алкоголики.

Все те места, куда вы, будучи алкоголиком, сможете дойти сами, отличаются от тех, куда вас могут подвезти, тем, что в каждом из них вам будут предлагать бросить пить. <...>

Наконец, местом, где действительно предложат бросить пить, будут гастроэнтерологические клиники, куда вы зайдете в неприятную трезвую минуту пожаловаться на тошноту жизни. Тошнота легко объясняется тем, что алкоголь привел в совершенно нерабочее состояние все или почти все органы, и в первую очередь печень. Причем, как утверждает профессор, завкафедрой гастроэнтерологии госпиталя им. Бурденко Андрей Викторович Калинин, печень сама по себе почти не болит, а признаки алкогольного гепатита очень часто бывают похожи просто на усталость, переутомление или другую болезнь. Поэтому алкоголики обычно обращаются к врачу уже на необратимых стадиях поражения печени, проще говоря, уже при циррозе. Если еще не всё потеряно, то хорошо помогает проверенный «Эссенциале», состоящий из экстракта бобов сои и витаминов группы В и Е. Природные растительные элементы восстанавливают печеночные клетки, а витамины полезны даже начинающим алкоголикам. В общем-то, все алкоголики Страны Советов могли испытать на себе его живительное действие, потому что врачи используют именно этот препарат уже двадцать лет. Так что если вы вовремя окажетесь в клинике, то месяца через четыре сможете рассчитывать на вполне здоровую печень.” (БагдА-КасА)

Наконец: “Поздно пить «боржом», коли печень сгнила.” (Фолк)

И — “Бум здоровы!” (Русск. народн. тост)