Топ-100
Несколько слов:
Индийская мифология

В зеркале мифов Индии отразились не только кричащие контрасты природы, но также и еѐ сложная этническая история. Исконное темнокожее население встретилось в конце II тыс. с белокожими пришельцами ариями. В рассказах индийцев о своих богах, немало странного, непонятного, диковинного. Это обусловлено не только своеобразием природной среды, в которой оказались арии, но и многовековым взаимодействием их религиозно-мифологических представлений с мифами и верованиями местного населения.

Понимание индийских мифов затруднено тем, что мы имеем дело не с одной, а несколькими мифологиями, сохраняющими связь и преемственность и в то же время отличающимися друг от друга. Если отвлечься от некоторых вариантов, это ведийская, индуистская, буддийская мифология. Каждая из них обладает собственными священными текстами.

Основным источником для изучения ведийской мифологии и вообще самым древним памятником индийской словесности являются «Веды». Это сборники (самхиты) заклинаний, молитв и гимнов духам и богам, исполнявшихся во время жертвоприношений и других религиозных обрядов, начавших складываться на рубеже II-I тыс. до н.э., когда арии, покинув места своего первоначального обитания в Пенджабе, передвинулись в долину Ганга. Здесь появились первые государства ариев, что потребовало создания государственного культа и жречества. В жреческих школах с X по VI в. до н. э., видимо, составились и оформились сборники, ещѐ долго продолжавшие храниться в памяти.

Наиболее архаический материал вошѐл в сборник «Ригведа». Само это название означает «Веда гимнов». В гимнах, естественно, не может быть связного рассказа о духах и богах, но у безымянных певцов, создававших эти гимны, равно как и у певцов, их исполнявших, такие представления имелись. На основании гимнов «Ригведы» и других подобных сборников вед современные учѐные воссоздают то, что мы называем мифами.

«Веды» раскрывают обширный и пѐстрый мир богов самых разных уровней, высших и низших. Многочисленны были боги, олицетворявшие силы природы, от которых всецело зависел человек.

Владыкой вод, небесных, земных, подземных, а также их олицетворением в «Ведах» выступал бог Варуна. Поскольку воды мыслились как первооснова жизни, его называли Вседержителем и Творцом, создавшим мир и удерживающим его, заполняющим воздушное пространство, освещающим небо и землю, дающим движение солнцу.

Первоначально Варуна был главным богом индоариев, но затем он был оттеснен богом-воителем и грозовиком Индрой, который принимает на себя многие первоначальные функции Варуны, становится богом, обеспечивающим существование космоса. После оттеснения Варуны Индрой за ним оставалась роль хранителя космического порядка и человеческих законов, вершителя правосудия.

Имелась группа богов, представляющих различные проявления солнца. Главный из них - Сурья. Солнце - его глаз, но и сам он - око богов. Это благостный бог, рассеивающий мрак, дарующий богатство и здоровье. Пушан («Расцветающий», «Пухнущий») - солнечный бог, воплощающий плодоносящую силу солнца, и, соответственно, он передвигается по небу на колеснице, запряженной козлами, плодовитыми животными, в то время как колесницу Сурьи влекут не животные, а лучи. Савитар - также солнечный бог. Он пробуждает вселенную ото сна, даѐт ей свет, благословляет еѐ. К солнечным божествам относили и Вишну, одного из главных космических богов воплощающих знакомый нам по авестийской мифологии принцип троичности. Вишну делает три шага, покрывая ими всю Вселенную, при этом третий шаг, приходящийся на высшее небо, скрыт от взгляда смертных.

Как и другие индоевропейские народы, индийцы почитали зарю в виде юной девы, выезжающей на ночное небо на сверкающей колеснице. Индийская Аврора носила имя Ушас и находилась в родстве с небом и Сурьей. Оставаясь девой, она в то же время считалась матерью небесных близнецов Ашвинов, подобных греческим Диоскурам.

Атмосферными явлениями, помимо Индры, ведали маруты, божества бури, ветра, грома и молнии. Стремительные юноши, вооружѐнные золотыми топорами, копьями, стрелами, ножами. Они носятся по небу, принося ветер, грозу; бурю, ломая скалы и деревья, давая жизнь и сея смерть.

Всем богам, как общности, противостоят группы духов и демонов, видимо, таких же богов, но занимающих более низкое положение - асуры, дасы, ракшасы, гандхарвы, пишачи и др. Коллективизм богов и духов отражает первоначальную общность имущества и спаянность родовых коллективов - основной ячейки первобытного общества времени создания мифов о духах. Обращает на себя внимание, что женские божества у cкотоводов-ариев занимают второстепенное положение. Это характеризует господство патриархальных отношений.

«Веды» содержат имена более трѐх десятков богов. Но в одной из «Вед» говорится о 3 399 богах. Множественность богов - черта, присущая мифологиям из других индоевропейских народов: вспомним тысячу богов хеттов. Эти тысячи богов могли быть покровителями отдельных родов и племѐн или божествами отдельных этапов жизни человека, культовыми предметами (жертвенный стол, жертвенная солома), оружием, элементами природы (реки, горы, большие деревья, лекарственные травы);

Образы этих богов не столь определѐнны как в греческой мифологии, где они имеют человеческий облик. Создаѐтся впечатление, что мир богов только что вышел из хаоса. Он ещѐ текуч и не определѐн. Они то люди, то животные, то абстрактные понятия типа Вач («Речь»), Адити («Не связанность»), Талас («Космический жир»). Иногда, подобно недоноску Аруне, они имеют сформировавшиеся голову и туловище, но у них отсутствуют ноги. У бога Савитара видны одни золотые руки, поднятые в благословении, не связанные с туловищем и тем ярче выражающие его сущность. У бога-творца Тваштара - одна рука, но с топором, орудием созидания.

С некоей радостью узнавания я встречаю среди индийских богов Митру, Апам-Напата, царя золотого века Ииму с несколько видоизмененным именем Яма, налиток хому (в форме сомы). И это нас не удивляет, ибо нам известно, что создателями обоих мифологии был один народ - арии. Но нас не сможет оставить то, что среди ведийского пантеона мы обнаруживаем точные соответствия богом народов древней и новой языческой Европы: Дьяус-Питар - Юпитер, Паряджоиья (бог грозы) - литовский Перкунас, славянский Перун, Ушас – латышская Усиньш, Маруты - латинский Марс и, наконец, дэва (бог) - латинское «деус». И мы уже начинаем вслушиваться в звучание ранее чуждых нам имѐн индийских богов и священных понятий: Агни конечно, огонь. Ваю, Вата (вей, ветер). Веды - ведать, ведун, ведьма. Да, «Веды» - это знание, смысле «знание - это сила», но сила конкретная, обращѐнная к загадочному для древнего человека миру сверхъестественных сил, помогающая их умилостивить, а порой и заставить выполнить чуждую им волю.

На протяжении веков менялись языки народов Индии и их представления о богах. «Веды», сохранявшие значение священных текстов, становились малопонятными. Потребовались комментарии к «Ведам», и они были созданы внутри тех же самых школ, в которых складывался ведийский канон. Это были поучения жрецам - «Брахманы». В них скрупулѐзно разъясняются детали жертвоприношений, а также даются толкования мифов, носящие умозрительный характер. Но, в тоже время в текст «Брахманов» вкраплены мифы, легенды и сказания как параллельные ведическим, так и им неизвестные, иногда более древние. К числу последних, относится легенда о потопе, близкая мифам Месопотамии, и легенда о любви Пуруравасы и Урваши. Вторая группа текстов - «Араньяки» («Лесные книги»), связанные с символикой жертвенного акта.

Философскую направленность «Брахманов» продолжает третья группа ведической литературы - «Упанишады». Это трактаты, написанные частично стихами, частично прозой. Их цепью было обучение правильному исполнению древних обрядов и постижению скрытого их смысла. Так, если в ранних мифах создание различных частей мира рисуется как результат рассечения на части человека, приносимого в жертву, то в одной из «Упанишад» этот же человек истолковывается как Мировой разум, изначальная мысль и, более того, сознательная деятельность богов и людей представлена как его проявление. Комментируя «Веды», авторы «Упанишад» относятся к ним с некоторой долей иронии, как к памятнику дикарской поры, не дающему истинного знания. Так, говорится: «Те, кто выполняют «Веды», считая себя людьми, знающими и учѐными, на самом деле бредут, подобно слепцам, ведомым слепым поводырем, и не могут достигнуть цели». Таким образом, «Упанишады» противостоят «Ведам» как знание незнанию, как мысль призрачному миру религии. В «Упанишадах» разработаны учения о единстве живой и неживой природы, о круговороте рождений, ставшие основой индийской философии.

Легенды и героические сказания, передаваемые из поколения в поколение, стали основой индийских героических поэм, подобных знакомому нам эпосу о Гильгамеше. Одна из них - «Махабхарата» рассматривалась самими индийцами как продолжение «Вед», считалась пятой «Ведой», предназначенной, в отличие от четырѐх первых, для простонародья. «Махабхарата» посвящена борьбе двух родов, Пандавов и Кауравов, за господство в царстве, расположенном в верхнем течении Ганга, со столицей Хас-тинапуром. Симпатия эпического поэта на стороне Пандавов, сыновей богов Индры, Вайю, Ашвинов, являющихся законными наследниками знаменитого рода Бхаратов. Кауравы завистливы и коварны, готовы на любое преступление. Несмотря на малочисленность Пандавов, им удаѐтся избежать расставленных их противниками ловушек, найти выход из, казалось бы, безвыходного положения. Дело доходит до грандиозного сражения на поле Куру, где Пандавы со своими сторонниками одерживают победу над войском Кауравов, однако погибают и сторонники Пандавов. В живых остаются лишь пятеро Пандавов. Вместе со своей общей супругой они уходят в Гималаи, чтобы стать отшельниками. Приключения героев разбавляются вставными эпизодами, отступлениями, составляющими, собственно говоря, суть грандиозной по объѐму и масштабу действий поэмы, которую называют «энциклопедией древнеиндийской жизни».

«Махабхарата» отражает какие-то исторические события, межплеменные войны героического века (конец первого тыс. до н.э.). Но нельзя сказать, были ли названные в поэме герои историческими лицами. Это особенность эпических поэм всех народов. Действительность преображена фантазией до неузнаваемости. В образах «Махабхараты» выражены представления о доблестях героев первобытнообщинного строя, но в то же время их деятельность характеризует порядки, существовавшие в развитых государствах. Это смешение эпох неудивительно. Поздние отрывки наслаивались на первоначальный древний костяк, обраставший чуждым ему «мясом». Этим «мясом» были предания, бытовавшие не в военной среде, в которой зародилась поэма, а в жреческой, брахманской. С былинами, прославлявшими кшатриев, произошло примерно, то же самое, что с победными песнями Мариам и Деборы, включѐнными в Ветхозаветный канон. Они стали прославлять богов и жрецов. Да и сама запись поэмы была, видимо, осуществлена жрецами.

В отличие от «Махабхараты», другая крупная поэма древних индийцев «Рамаяна» производит более целостное впечатление. Еѐ окончательная редакция, как полагают, осуществлена сказителем, близким придворным кругам, пытавшимся приблизить поэму к литературным канонам своего времени (III - IV вв.). Появляются лирические описания природы и некоторая психологическая мотивация поведения героев. Несмотря на архаичность сюжетной основы, уходящей в ещѐ более древние времена, чем сюжет «Махабхараты», само изложение ближе к сказке, чем к строгому мифу.

Наряду с героями и демоническими существами в «Махабхарате» и «Рамаяне» действуют боги. На первое место выдвигаются три бога: Брахма - бог-созидатель, Вишну - бог-хранитель, Шива - бог-разрушитель.

В «Ведах» Брахма не упоминается, но некоторые его функции выполняет бог Праджапати, творец всего сущего. В «Махабхарате» Брахма имеет эпитеты Творец, Установитель, Распределитель, Наставник мира. Имя Праджапати также становится его эпитетом. В иконографии он изображался как бородатый муж с четырьмя телами, четырьмя лицами красноватого оттенка и восемью руками, в которых четыре веды, жезл, жбан со священной водою Ганга, жертвенная ложка, иногда также жемчужное ожерелье, лук и цветок лотоса. Место его обитания - величайшие горы Меру. Передвигается он обычно на лебеде. Как и некоторые другие боги, Брахма обладает даром перевоплощения. Приняв облик рыбы, он спасает прародителя человечества Ману от потопа.

Вишну известен уже «Ведам», где он выполняет ту же функцию охранителя вселенной, которую измеряет тремя своими шагами. Но в «Ведах» он второразрядное божество, в «Махабхарате» же - величайший бог, отодвигающий Индру на задний план. Это выражается и в одном из его эпитетов - Атиндра «Более великий, чем Индре». Вишну мыслился живущим в особой части неба, омываемой небесным Гангом. Он либо стоит в полном вооружении, либо возлежит на свернувшемся в кольцо змее Шешу. В его четырѐх руках сверкающий диск, обладающий свойством возвращения, раковина, булава, лотос или лук. Вишну обладает многочисленными обликами. Передвигается он на птице Гаруде.

Шива мыслится обладателем мировой энергии, которая всѐ приводит в движение, уничтожает и возрождает. В «Ведах» его предшественником выступает Рудра, в эпосе превращающийся в эпитет Шивы. Шива изображался с четырьмя или пятью лицами. Он - великий воитель, вооружѐнный мечом, луком, щитом, грозный противник демонов, и в то же время - отшельник, уединившийся «в Химаяаях и проводящий там века в одиночестве или со своей женой, обладающей множеством обликов и имѐн.

Древнеиндийская литература в «Ведах», «Махабхарате» и «Рамаяне» содержит не только легенды и религиозные наставления. Она одновременно знакомит с жизнью и духовным развитием народов Индии.